Мария Александрова: «Я чётко знаю – где я, а где роль»

Звезда Большого театра провела мастер-классы в Астрахани

Грациозная и талантливая, сильная и уверенная в себе, но в то же время хрупкая и женственная… Известная прима-балерина Большого театра, народная артистка России Мария Александрова, в творческой биографии которой больше 60 партий, целую неделю приезжала в Астрахань.

В течение этого времени она провела около двадцати уроков по классическому танцу для женского состава балетной труппы Астраханского театра оперы и балета. Накануне отъезда, сразу после очередного занятия звезда балета нашла время на обстоятельную беседу.

Выразить музыку через па

— Как вам работалось с астраханской балетной труппой?

— Благодарна главному балетмейстеру театра Дмитрию Гуданову, что он предоставил мне такой шанс и буквально бросил меня в пучину работы. Я сама человек эмоциональный, энергичный. И я была искренне счастлива, что астраханские балерины так хотят работать, так слушают. Девчонки прекрасны. Я называю их «мои крошки».

Они жадны до знаний, до внимания педагога. Что они сделали за неделю! Они показали, что способны на невероятные шаги к прогрессу. Потому что, в первую очередь, они сами этого хотят. Изменить человека можно только тогда, когда он хочет этого сам.

— В завершение вашего пребывания в Астрахани вы посетили концерт «Viva opera!»: местные балерины вышли на сцену, к зрителю впервые после долгого перерыва, связанного с карантином. Как-то напутствовали их?

— Я их отпускаю. Не давлю на них. Достаточно той информации, которую я дала им в зале. Самое главное – чтобы они на сцене светились. Что нужно от артиста, актёра? Чтобы он выходил и зажигал эти лампочки. И тем самым проводил мостик к зрителю – передавал эмоции, ощущения от человека к человеку.

— Ваши принципы как артиста и как педагога.

— Так как мы работаем в музыкальном театре, основной принцип – это уметь выразить музыку. У нас нет слов. Мы полностью молчаливы. Музыкальность. Соответствие хореографической задаче. И найти свою индивидуальность. Вот основные принципы как артиста.

А быть педагогом непросто. Как педагог ты зависишь от человека, которому передаёшь свои знания. Но когда ты видишь, как люди расцветают и за очень короткий срок просто сворачивают горы, ты понимаешь, что это бесценно – любить людей.

Любимица Майи Плисецкой

— Каким был ваш путь по поиску индивидуальности?

— Найти себя – вопрос внутренней культуры, мировоззрения. То, что в нашей профессии артист сам по себе не может ничего, – это факт. Все философские разговоры о том, что первично – яйцо или курица, – в балете отсутствуют. Конечно, первичен педагог. Потому что именно педагог может набрать класс и вырастить из него артистов балета. Сам себя не научишь балету. Нужен человек, который тебе передаст знания из ног в ноги, из рук в руки, из уст в уста, из глаз в глаза.

В моей судьбе большую роль сыграли люди, важные для истории русского балета. Я крепко стою на ногах, благодаря моему педагогу в младших классах Людмиле Алексеевна Коленченко. Софья Николаевна Головкина – легендарный человек, одна из величайших продолжательниц Московского хореографического училища. Когда я выпускалась, она была директором. Мой театральный педагог, Марина Тимофеевна Семёнова, у которой я занималась в классе. Ей на тот момент было 90 лет! Мой педагог Татьяна Николаевна Голикова, который сделал меня как балерину, благодаря которому я имею то узнаваемое в мире лицо.

К сожалению, кроме Людмилы Алексеевны уже никого нет в живых. Но мы настолько искренне и правдиво работали, что каждый день мои наставники со мной, со мной их образные сравнения, эмоциональные посылы.

— А Майя Плисецкая? Она называла вас своей любимой балериной…

— Мне повезло, что в моей жизни было такое внимание этого человека. И я очень рада, что вы упомянули об этом моменте. Но личные отношения – это только моё. Понимаю, что мы живём в век рекламы, но я не хочу бравировать и спекулировать великими именами.

Сложности – не для глаз публики

— Какой главный секрет успеха в балете, на ваш взгляд?

— Труд. Мало родиться просто талантливым. В нашей профессии чудес не бывает. Они создаются.

— Как складываются сутки балерины? У вас есть какое-то жёсткое расписание?

— Полный рабочий день длится одиннадцать часов. Не как у обычных людей – семь. Это нормальная театральная жизнь – утром пришёл, ночью ушёл.

В зависимости от обстоятельств, могу проснуться либо очень рано, например, если нужно к семи на самолёт, либо позволить себе поспать подольше. Также и с приёмами пищи: иногда ем в день спектакля, иногда нет – только после спектакля. Всё по-разному. Как ляжет фишка именно сегодня.

— В интернете есть фотопроекты, призванные продемонстрировать, насколько тяжела жизнь артистов балета. Например, серия снимков ног балерин. Так ли всех плохо и страшно?

— Это, конечно, хорошо для фотографии – показать ужасы. Но на самом деле, думаю, здесь речь просто о том, что у героинь фотопроекта отсутствует гигиена ног, уход за ними. Да, я балерина. Но я, в первую очередь, женщина, и, каким бы ни был тяжёлым мой труд в классе или на сцене, я никогда не позволю, чтобы у меня ноги были в таком состоянии. К труду это не имеет никакого отношения. Это то же самое, что и грязная голова.

А вообще балет, конечно, жёсткий труд – и психологически, и эмоционально, и физически. И очень зависимая профессия. Но это часть театральной жизни. Это надо понимать, но совершенно не обязательно афишировать. Любой труд труден, к любому труду надо относиться с уважением и пониманием. Работать целый день, не вставая со стула, тоже сложно. Тоже влечёт за собой всякие физиологические изменения. Но есть вещи, о которых просто неприлично говорить.

В полёте по сцене Большого

— В кино есть такое понятие, как вжиться в роль. А в балетном театре?

— Конечно. И у меня есть собственный приём в этом плане – не потеряться в роли. Ни одна роль не соответствует тому, кто ты есть на самом деле. Балет практически всегда говорит о разных видах любви – дочерней, замужней или первой, любви принцесс, королей или эльфов. Так или иначе, каждый спектакль – это какая-то эмоциональная краска любви. И я могу себе задать вопрос на эту тему, исследовать это. Но я чётко знаю, где я, а где роль. В том числе, и благодаря роли. Потому что я тоже отвечаю сама себе на вопрос: сделала бы я так или нет, хотела бы я, чтобы так было, или нет?

— Какие сложности возникают при работе с разными театральными площадками? Нужно ли к ним привыкать?

— В Европе сохранились старинные театры. У них, как правило, очень высокий покат. Это неприятно и сложно для пуантовой вращательной техники.

Второй момент – с прогрессом сильно поменялся свет. Сейчас очень мощные осветительные приборы. Ты можешь приехать на площадку, а там – эстрадный свет. Это всегда стрессовая ситуация. Для современного танца – не так страшно. А вот для классического… Вращения, резкие повороты, фуэте, диагонали, подъёмы и поддержки – глаза страдают от контрастного света, и в сочетании со скользким полом это может быть опасно. Мы же стоим на кончиках пальцев.

— Свой дебют на сцене Большого театра помните?

— Один из квартальных концертов. Вальс из «Тщетных предосторожностей». Танцевали и дети, и взрослые. Мы, маленькие дети, выходили в деревянных башмачках, в чепчиках, и у нас был такой большой-большой забег по всей диагонали. Расходились по кругу. И я была последней в этой сцепке. Маленькая, лёгкая – практически летела над полом, был сильный разнос. Думала: сейчас как улечу в оркестровую яму! И в этот момент меня захватила прямо по всей орбите красота зрительного зала. И моя мысль куда-то унеслась, и я уже почти приземлились где-то там, за кулисами. С этого момента началась моя любовь к зрительному залу Большого – с этой перспективы на бешеном адреналине.

— Не возникает ли привыкание к адреналину сцены?

— Нет. Каждый выход особенный. Разные спектакли, партнёры, дирижёры… А это всегда новое, неизведанное. Вмешательство любого человека вносит новую конфликтную ситуацию, если так можно сказать. И всё начинается заново. Всё интересно. И ничто не просчитываемо.

Упала? Вставай и иди дальше!

— Как считаете, театр – отражение нашей жизни?

— Театр – это даже предвестник. Настоящий театр – хороший, свободный – чуть-чуть опережает жизнь, предрекает многие события: политические, экономические и так далее. И внимательный думающий зритель обычно обращает внимание на изменения в театре. Ведь театр – это огромное количество талантливых эмоциональных людей, делающих вместе общее дело. И они, живя в контексте времени, просто не могут не заметить предпосылки грядущих перемен и не отразить их в своём творчестве.

— А как вы отдыхаете? Что вас расслабляет, наполняет, вдохновляет?

— Талантливые люди, сильная мощная красивая природа. Обожаю архитектуру. Могу часами гулять по городам. Это полёт мыслей, фантазии, воображения. Я чувствую, чем живёт тот или ной город или страна.

В Астрахани меня потрясло ощущение истории города: несмотря на то, что многие исторические дома в аварийном состоянии, чувствуется, что когда-то это был некий центр мира. А поездка на лотосовые поля! Красивая, спокойная, безмятежная природа, когда птицы пугаются от малейшего шороха… Огромные лотосы… И ты, чувствующая себя Дюймовочкой.

— Несмотря на тяжёлый график, вы в прекрасной форме – и эмоционально, и внешне. Что посоветуете женщинам, чтобы всегда оставаться красивыми и цветущими?

— Не лежать много на диване. Это к добру не приводит. Голова начинает болеть. И вообще это как-то неинтересно, скучно, непродуктивно…

— И что, у вас даже не бывало таких моментов, когда было настолько тяжело, что хотелось всё бросить и не вставать вообще?

— Бывало, конечно. Даю себе пару дней похандрить, и всё. Потом берёшь себя в руки и живёшь дальше. Шаг за шагом. Проблема за проблемой. Для себя я чётко решила, что нет не решаемых проблем. Нужно либо подождать, либо потерпеть, либо начать сразу действовать. Желание жить перебарывает любые трудности. Мы не знаем, как и зачем нам дана жизнь. Значит, мы не имеем права её потерять просто так. Как бы сложно ни было, как бы сильно ты не упал, нужно вставать и начинать заново.

Справка

Мария Александрова родилась 20 июля 1978 года в Москве. Начала заниматься танцем в детском ансамбле «Калинка».

В 1988 году поступила в Московскую академию хореографии. В 1995 году пробилась в финал конкурса «Евровидения» для молодых танцоров. В 1997 году была зачислена в балетную труппу Большого театра, где в последующие годы выступала как прима-балерина.

В 2004 году завоевала национальную премию «Золотая маска» за исполнении партии классической танцовщицы в балете «Светлый ручей». В 2009 году удостоилась звания народной артистки РФ.

Источник